Можно ли считать биткоин имуществом и включить в конкурсную массу при банкротстве? Этот вопрос возник в рамках банкротного дела. На сегодняшнем заседании в АСГМ объясняли, почему важно решить этот вопрос в судебном порядке. А должник рассказал судье, что из себя представляет криптокошелек, с чем его можно сравнить и почему нельзя включать этот актив в конкурсную массу.

В рамках банкротства гражданина Игоря Царькова выяснилось – у несостоятельного физлица есть «виртуальный кошелек» с биткоинами (дело № А40-124668/2017). Конкурсный управляющий банкрота Алексей Леонов решил добиться того, чтобы криптовалюту включили в конкурсную массу должника. Однако Царьков в ответ заявил, что его биткоин-активы нельзя учитывать при формировании конкурсной массы. Он указывал на то, что криптовалюту нельзя считать имуществом по российскому законодательству.

Биткоины сравнили с бонусными милями авиакомпаний

На заседании в АСГМ Леонов объяснил, что должник сам рассказал о наличии у него криптокошелька: «И у нас с ним возникли разногласия, подлежит ли включению в конкурсную массу этот актив». Сам Леонов утверждал, что правовых оснований для невключения криптовалюты в конкурсную массу нет: «В законе ведь отсутствует запрет на это». Кроме того, в гражданском законодательстве максимально широкое понимание имеет термин «иное имущество», к которому и можно отнести криптокошелек, уверял управляющий. По его словам, спорный актив поможет максимально полно удовлетворить требования кредиторов. Недавний законопроект Минфина на эту тему тоже подтверждает нашу позицию, добавил Леонов.

Представитель Царькова, гендиректор правового бюро «Омега» Геннадий Уваркин, в ответ заявил, что оппонент расширительно трактует норму «иное имущество». Пока нет ФЗ, регулирующего эти отношения, рано относить криптовалюту к имуществу, уверял должник: «С таким же успехом можно отнести к имуществу мили карты «Аэрофлот».

– Чем подтверждается то, что Царьков обладает спорным имуществом? – уточнила председательствующая судья Лариса Кравчук.

– Только его устными утверждениями, – ответил управляющий.

– Вы просили должника предоставить информацию о криптокошельке? – продолжила расспрос судья.

– Нет, я только устно обращался, – пояснил заявитель.

После этого Кравчук попросила Царькова объяснить, что из себя представляет криптокошелек. Тот ответил, что этот актив в виде учетной записи находится на электронной площадке под названием «Блокчейн-инфо». Вместе с тем представитель должника добавил, что его доверитель не хочет раскрывать информацию в присутствии прессы о том, хранится ли что-то в криптокошельке.

– Что будем делать тогда? – задалась вопросом Кравчук.

Леонов продолжил наставить, что криптокошелек – это конкретный счет, на который возможны любые поступления и в будущем, поэтому надо как можно скорее определить статус этой учетной записи. Возникшая проблема требует четкой регламентации для всей отрасли, ведь такая ситуация далеко не единична, говорил управляющий: «Нужно понимание того, как с этим работать».

– Но ведь вы сами формируете конкурсную массу и вправе решать, какое имущество надо туда включить. А вместо этого хотите, чтобы я это сделала за вас. Уточните, пожалуйста, предмет вашего требования, – отметила судья и дала заявителю на это 10 минут.

В уточненном виде Леонов зачитал свои требования следующим образом: «Прошу разрешить разногласия между управляющим и должником, включить любые поступления на криптокошелек в конкурсную массу Царькова. Обязать должника передать управляющему доступ к криптокошельку путем предоставления пароля от этой учетной записи».

После этого Кравчук попросила Царькова представить суду информацию о его криптокошельке и количестве средств на нем, объявив перерыв в деле до 26 февраля 2018 года.

Прогнозы экспертов перед заседанием

В России уже существуют прецеденты, в которых суды по банкротным спорам учитывали криптовалюты как имущество должника, замечает Ксения Осипова, ведущий консультант группы «Юридические услуги для технологических проектов» Deloitte. В делах № А13-3814/2016 и № А41-94274/2015 суды отнесли биткоины к электронным денежным средствам. Вот и Грибанов считает, что биткоины и сейчас подлежат включению в конкурсную массу. Он поясняет, что закон не содержит и не может содержать исчерпывающего перечня всего возможного имущества. Так что тот факт, что использование криптовалюты прямо не урегулировано действующим законодательством, не имеет значения в спорной ситуации, полагает юрист.

В Беларуси правовой статус криптовалют урегулирован Декретом Президента Республики Беларусь «О развитии цифровой экономики». Криптовалюты являются цифровыми знаками (токенами) и удостоверяют наличие у их владельцев прав на объекты гражданских прав. Таким образом, подобный спор с высокой степенью вероятности решился бы в пользу управляющего в деле о банкротстве и криптовалюту включили в конкурсную массу.

По словам Грибанова, главное, что на сегодняшний день криптовалюта фактически не запрещена законом в РФ, а граждане и компании активно совершают с ней сделки. Илья Булгаков, старший юрист DLA Piper, акцентирует внимание на том, что нередко определенные, реально складывающиеся экономические отношения, остаются вне правового регулирования: «Артефакты в многопользовательских онлайн-играх, подарочные сертификаты, внутренние валюты». И если суды не будут считать все перечисленные объекты имуществом, то у несостоятельных лиц открываются широкие возможности для злоупотреблений, говорит юрист: «Должник может приобрести криптовалюту, ряд артефактов на все свои средства и заявить, что средств и имущества у него нет».

Вряд ли арбитражный суд исключит криптовалюту из конкурсной массы должника. Связано это с тем, что, по общему правилу, в конкурсную массу включается все имущество должника, кроме исключений, прямо предусмотренных законом. Но в качестве исключений банкротное законодательство указывает только имущество, изъятое из оборота, а также неразрывно связанное с личностью должника. Аналогичные правила установлены и для банкротства гражданина. Криптовалюта явно ни под первое, ни под второе основание не подпадает.

Но даже если суд вынесет решение в пользу арбитражного управляющего в этом деле, то в дальнейшем возникнет следующая проблема – как реализовать спорный актив, ведь механизм его продажи нигде не прописан. Однако Юлия Литовцева, руководитель практики банкротства и антикризисной защиты бизнеса «Пепеляев Групп», разъясняет, если в силу каких-то причин имущество невозможно реализовать, то по банкротному законодательству такие объекты можно передать кредиторам в порядке отступного. Даже если должник попытается помешать этому, то финансовый управляющий имеет право добиться привлечения банкрота к ответственности за сокрытие имущества, резюмирует Пчелинцев.