Известный американский экономист Кеннет Рогофф ранее работал главным экономистом МВФ и входил в Совет управляющих ФРС, а сейчас преподает экономику в Гарварде. Он дал в Давосе интервью Business Insider, в котором рассуждает о проблемах глобальной экономики.

Сара Сильверстейн (СС): Вы много говорили в Давосе о следующем финансовом кризисе. Вы действительно считаете, что мы к нему движемся?

Кеннет Рогофф (КР): Я думаю, что мы еще выходим из последнего финансового кризиса. Экономистов в числе прочего беспокоила стагнация и то, что мы перестанем расти. Да, имеются проблемы с демографией и медленным ростом производительности труда, но частично во многих проблемах виноват финансовый кризис. После глубокого системного кризиса перед началом нового обычно проходят 8-10-лет.

По-моему, очень важным и неожиданным для рынков событием может стать более быстрый рост ставок, чем прогнозируется. И в этом едва ли будут виноваты ФРС или ЕЦБ. Причина, возможно, будет в новом росте США и Европы. Возможно, они опять начнут инвестировать. Это, конечно, может быть очень выгодно для стран с быстро растущей экономикой, но есть страны, которые растут медленно – например, Италия и Япония. У них много долгов, и у них при таком развитии событий могут возникнуть проблемы.

И еще есть, конечно, Китай, где царит бум на рынке недвижимости и где очень большие долги. Китайцы говорят, что в состоянии решить проблемы, но мне кажется, что им будет трудно сохранить темпы роста экономики без каких-то серьезных потрясений.

СС: И какова, по-вашему, вероятность финансового кризиса?

КР: Низкая, но это не относится к Китаю. Если кризис и произойдет, то в Китае. Впрочем, я не думаю, что вероятность кризиса в Китае особенно высока. А вот рецессия, это другое дело. Я считаю, что вероятность рецессии в 2018 году составляет 15-20%.

СС: Политики могут спровоцировать серьезные потрясения в экономике?

КР: Если честно, то меня больше всего беспокоит, что президент Трамп начнет уничтожать независимость ФРС. Это очень сильно напугает инвесторов.

СС: Два года назад вы написали книгу «Проклятие наличности». В ней много говорится о том, что следует избавиться от крупных купюр, чтобы бороться с уклонениями от уплаты налогов и преступной деятельностью. Многие считают, что решением множества проблем могут стать криптовалюты. Вы писали об этом два года назад. Объясните, почему вы не видите в биткойне решение проблемы стодолларовых купюр?

КР: Биткойн, конечно, может стать решением, но только для отмывания денег и уклонения от уплаты налогов. Думаю, что со временем у правительства не останется иного выхода, как жестко его регулировать. По-моему, придет день, когда правительство выпустит собственную цифровую валюту. Следует помнить, что частный сектор придумал металлические деньги. Затем власти занялись их регулированием, взяли их под контроль. Конечно, в разных странах все это происходило в разное время. То же самое было с бумажными деньгами: их придумал частный сектор, потом власти начали их регулировать и взяли под контроль. Нет причин думать, что с криптовалютами будет по-другому. Когда речь заходит о монетарной системе, правила придумывает правительство. В игре с ним невозможно победить. Если власти увидят, что они проигрывают, то они просто изменяют правила. То же самое произойдет и с криптовалютами.

СС: Как по-вашему, что будет через десять лет: криптовалюты существуют, но их контролирует правительство?

КР: Думаю, власти будут играть очень большую роль в регулировании. Мы увидим новое поколение, которое привыкло к транзакциям, но не к анонимным транзакциям. В этой сфере, по-моему, правительству и придется вступить в игру. В какой-то момент появится криптовалюта 2.0, которая, строго говоря, не будет криптовалютой, потому что она перестанет быть анонимной. Замена всевозможных банковских карт и наличности укрепляет безопасность электронных переводов. Думаю, в этой области очень много идей. Очень много людей пытаются заработать на теперешнем буме. Мы видим таких людей и здесь, в Давосе.

СС: Сейчас будет трудный вопрос, потому что трудно понять, откуда берется ценность биткойна. Как по-вашему, насколько он упадет, если лишится анонимности и либертарианизма?

КР: Что касается биткойна, то думаю, что через десять лет он скорее будет стоить 100 долларов, чем 100 тысяч. Едва ли он упадет до нуля, потому что обязательно найдутся страны, типа Северной Кореи или даже России, которые могут сказать: «Вы наложили на нас финансовые санкции, поэтому мы позволим людям отмывать деньги». Поэтому я не думаю, что они совсем исчезнут. По-моему, ими начнет пользоваться правительство. Однако в больших старых странах они станут легальными в банках и ритейловых транзакциях только в том случае, если потеряют анонимность. Что касается конкретно биткойна, то, конечно, любопытно, как много он забирает энергии, но главная проблема не в затратах электроэнергии, а в анонимности.

СС: И последний вопрос. Что упускают люди, когда говорят о финансовом кризисе или рынках?

КР: Во-первых, индекс волатильности. И еще сейчас феноменально высокий индекс благодушия. Я — оптимист, но я не настолько благодушен, как большинство людей. Главная причина потенциальных потрясений, по-моему, слишком быстрый рост ставок. Вероятность того, что это может произойти, очень высока. Сейчас они рекордно низкие. Когда ставки опускаются так низко, то, как показывает история, они могут подниматься. Очень быстрый рост ставок затронет все сферы. Конечно, этот рост не будет концом света, но странам с медленно развивающейся экономикой он принесет большие проблемы.